Предприятие при организации своей деятельности сталкивается со многими проблемами, оценить возможности и исходы которых чрезвычайно трудно. Одной из таких проблем является риск банкротства предприятия. Риском необходимо управлять, используя разнообразные методы, позволяющие в определенной степени прогнозировать наступление рискованного события и своевременно принимать меры к снижению степени данного риска.

На первый взгляд Российское законодательство четко сформулировало признаки отнесения предприятий к группе несостоятельных (банкротов) на основе расчета и анализа следующих показателей: коэффициент текущей ликвидности, коэффициент обеспеченности собственными средствами и коэффициент восстановления (утраты) платежеспособности. Детальный анализ признаков и критериев отнесения предприятий к группе банкротов показывает обратное.

По данным Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) предприятий (ФУДН) 84% из более 4000 обследованных предприятий имеют признаки неудовлетворительной структуры баланса. Полный и детальный анализ финансового состояния нескольких предприятий, которые были отнесены ФУДН к группе банкротов, позволил сделать вывод о том, что при диагностическом использовании критериев неплатежеспособности в “черные списки” несостоятельных попадают нормально функционирующие предприятия, имеющие устойчивые тенденции дальнейшего развития.

Следовательно, определение неплатежеспособности предприятия по трем финансовым коэффициентам имеет ряд недостатков.

Действительно, показатели текущей ликвидности и обеспеченности собственными средствами в международной практике играют ключевую роль в оценке финансового состояния предприятия. Однако в настоящее время к наиболее ликвидным активам российских предприятий относится даже недвижимость, которая по международным стандартам почти неликвидна. Отечественные предприятия не могут реализовать свою продукцию, производственные запасы, которые по международным стандартам относятся к наиболее ликвидным активам, но быстро и по высоким ценам продают незавершенное строительство, административные здания и так далее.

На наш взгляд, этот источник покрытия обязательств предприятия необходимо учитывать в подобных коэффициентах, кроме этого, учет имущества предприятия должен вестись не по балансовой, а по рыночной стоимости, которые часто отличаются друг от друга на целый порядок. Нужно также учитывать все обязательства, а не только краткосрочные. Это объясняется тем, что часто имеет место ситуация, когда долгосрочные обязательства по балансу должны погашаться ранее краткосрочных обязательств по балансу.

Отсюда можно сделать вывод о том, что коэффициент текущей ликвидности, используемый в международной практике, не лучший показатель для российских условий.

Также внимательно нужно обращаться и с коэффициентом обеспеченности собственными оборотными средствами. Так как известны примеры, когда предприятие, вообще не имеющее собственных оборотных средств, не только неплохо живет на рынке, но даже развивается. Кроме этого, на данный показатель существенно влияет отраслевая принадлежность предприятия. В качестве примера можно привести оптовую и розничную торговлю, формирующую оборотные фонды за счет заемных источников.

Применение основного критерия банкротства предприятия - коэффициента восстановления (утраты) платежеспособности нам неизвестно ни в России, ни за рубежом. Оценочные показатели восстановления (утраты) платежеспособности, утвержденные Постановлением Правительства от 20.05. 1994 года №498 и принятые в исполнение ФУДН в шесть и три месяца соответственно, кажутся нам сомнительными ввиду их неполной экономической и правовой обоснованности.

Состав принятых в исполнение ФУДН показателей, рассчитанных за один последний период деятельности хозяйствующего субъекта, не позволяет сделать истинных выводов о финансовом состоянии предприятия в динамике. Объясняется это тем, что данные показатели, рассчитанные за последний отчетный период, могут существенно изменяться до и внутри анализируемого периода, благодаря динамике происходящих процессов.

Поэтому, на наш взгляд, необходимо как минимум рассчитывать данные показатели за три-пять последних отчетных периодов (месяцев, кварталов) деятельности анализируемого предприятия.

Нормативные значения показателей оценки структуры баланса не учитывают ни отраслевую специфику, ни тип производства анализируемого предприятия. Эти два фактора, как правило, определяют структуру оборотных средств, их оборачиваемость и, в свою очередь, должны устанавливать нормативное значение показателей текущей ликвидности и обеспеченности собственными оборотными средствами. Данное упущение приводит к существенным погрешностям в оценке платежеспособности предприятия.

Кроме проблемы, связанной с оценкой структуры баланса, существует еще одна проблема, тесно связанная с первой - это дальнейшая судьба предприятия-банкрота. Сама логика рыночной трансформации неизбежно выдвигает в число первоочередных задач вопрос о судьбе неплатежеспособных, убыточных предприятий. За последние годы число последних неуклонно росло и, согласно имеющимся оценкам, сейчас составляет от 30 до 66% их общего количества в промышленности и в сельском хозяйстве, от 25 до 40% в оптовой и розничной торговле.

В России динамику увеличения должников, ежегодно признанных несостоятельными (банкротами), начиная со времени принятия закона о банкротстве, можно проиллюстрировать данными таблицы 1.

Таблица 1

Динамика предприятий, признанных банкротами

Из таблицы 1 видно, что число предприятий-банкротов за 5 лет существования закона о банкротстве увеличилось более чем в 40 раз. И можно прогнозировать его дальнейший рост.

Как показала практика, в большинстве случаев банкротство не отвечает в полной мере интересам ни должника, ни его кредиторов. Во-первых, имущество банкрота (конкурсная масса) распродается, как правило, по очень низким ценам, а расходы на процедуру банкротства довольно высоки. Во-вторых, вследствие объявления банкротства должник теряет основные источники получения доходов. В итоге кредиторы нередко получают лишь малую часть причитающихся им долговых обязательств. К тому же следует учитывать, что банкротство несостоятельного дол-жника во многих случаях влечет за собой увольнение работников.

Экономически развитые и наиболее стабильные страны мира пошли дальше в разработке законодательства о банкротстве. Главное направление их разработок - предупреждение банкротства предприятия. Для этого они разрабатывают методические программы по оценке платежеспособности партнеров по бизнесу и клиентов. Например, в США, начиная с 1950 года, начались разработки в сфере прогнозирования банкротства предприятия. Первые методики были разработаны банками для оценки своих клиентов и назывались “Оценка риска неплатежеспособности заемщика”. В начале 1960 года термин “риск банкротства” прочно вошел в сферу экономики США, Великобритании и Франции.

В настоящее время в этих странах разработано большое количество программ по определению риска неплатежеспособности (банкротства) предприятия. В середине 60-х годов появились количественные методики по определению и оценке риска банкротства предприятия. Начиная с 1994 года и до настоящего времени в США ведется работа по обоснованию экономической целесообразности количественной оценки степени как экономического риска, так и риска банкротства предприятия.

Из вышеизложенного видно, что Россия находится на начальном этапе разработки и внедрения методических рекомендаций о банкротстве предприятий.

Сведения о докладчиках

Давыдова Галина Васильевна

1. Зав. кафедрой “Экономика и менеджмент в машиностроении” Иркутской Государственной Экономической Академии

2. Доктор экономических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации

3. Служебный адрес: 664015, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, ИГЭА, корпус “В”, комната 601, кафедра “ЭММ” ; тел.: 24-13-86.

4. Домашний адрес: 664046, г. Иркутск, ул. Сибирская, д.38, кв. 15 ;

тел.: 59-02-37.

Беликов Александр Юрьевич

1. Ассистент кафедры “Экономика и менеджмент в машиностроении” Иркутской Государственной Экономической Академии.

2. Защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук 27 января 1998 года.

3. Служебный адрес: 664015, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, ИГЭА, корпус “В”, комната 601, кафедра “ЭММ” ; тел.: 24-13-86.

4. Домашний адрес: 664000, г. Иркутск, ул. Российская, д.2^а, кв. 31 ;

тел.: 29-41-79.