Василий Федорович Рублёв, алтайский график, скульптор, живописец, рано ушедший из жизни в 1994 г., оставил после себя огромное творческое наследие. Кроме почти 10 тысяч рисунков высочайшего художественного качества, художник создал большое количество скульптурных работ (портреты, ню, мелкая пластика, монументальная скульптура), живописных полотен и этюдов (портреты, пейзажи, натюрморты). Мало ценившиеся при жизни, его работы теперь приобретаются престижными музеями (Третьяковская галерея, АГМИИ и др.) и частными коллекциями, его выставки – одни из самых посещаемых.

Первая посмертная выставка Василия Рублёва была организована в декабре 1994 года в центре культуры АлтГТУ. Устроители выставки ставили своей целью наиболее полный и всесторонний показ творчества художника; в стенах небольшого выставочного помещения зрители могли увидеть живопись, скульптуру и около 60 графических листов разных лет. Во время подготовки выставки, при участии вдовы художника М.В. Соколовой, была предпринята первая попытка классификации творческого наследия по годам и периодам творческого пути.

Положение русского художника середины – конца XX в. во многом определено проблемами, связанными с исторической судьбой России. Поиски русского авангарда начала века и художественные открытия Запада приходят к нему с опозданием в несколько десятилетий. Особенно это касалось художника, проживающего в глубокой провинции, так как ему приходилось изживать в себе мифы тоталитарного общества лишь при яростном сопротивлении среды. Культурное пространство России многократно разрушалось на протяжении многих лет, и художнику приходилось искать профессиональную опору в художественных традициях прошлого. Стремясь осмыслить и создать собственный мир, заполнить его собственными образами и мифологией, художники обращались к стилям и традициям на первый взгляд далеким от реалий их собственного существования.

Состоявшийся современный художник в России не только аналитик собственных проблем, он сегодня, как правило, и теоретик искусства, культуролог, философ, психолог, историк.

Тем ценнее для всех, кого волнуют проблемы современного искусства, позитивный опыт такого разностороннего мастера, каким является, на наш взгляд, Василий Рублёв, художник достигший впечатляющих результатов в своём творчестве и оставивший после себя работы мирового художественного уровня.

Наиболее самобытной и уникальной частью творческого наследия В. Рублёва, на наш взгляд, являются его многочисленные рисунки. Художник ежедневно и неустанно рисует, целые серии набросков только с одной модели насчитывают десятки и сотни вариантов. Уже в конце 60-х годов художник полностью отходит от принципа рисунка как вспомогательного вида творчества. Каждый, даже сделанный несколькими линиями, набросок композиционно завершен, художник не думает о деталях, для него важнее тот творческий импульс, то ощущение, которое заставило его взяться за работу. Свободно, и, в то же время, точно расположенные на листе, его рисунки как бы “необязательны”, сиюминутны. Это может быть и остро передающий характер модели портрет, иногда намеренно граничащий с шаржем, это может быть портрет лирический, весь спрятанный в таинственную недоговоренность. Даже набросок спящей кошки или многодетного свиного семейства – это тоже портреты с их образами и судьбой.

Особой частью творчества Рублёва являются его автопортреты. Он часто повторял, что ежедневное рисование самого себя необходимо для него как гаммы для музыканта. В них его поиск обретения свободы творчества выразился с наибольшей остротой. По его наброскам – автопортретам можно довольно точно проследить различные периоды его эстетических пристрастий.

Свое творческое “родство” В. Рублев ощущал с культурой Китая ( школа “чань”) и современным европейским рисунком ( А. Матисс). Как и для Матисса, для В.Рублёва перенесение на бумагу впечатления от натуры противоположно дотошному копированию, для него не важна внешняя “виртуозность”. Та желаемая свобода рисования достигается лаконичным отбором ощущений и, как следствие этого – средств – линий, штрихов, пятен. Современный зритель, перегруженный “шумами” массовой культуры, часто в состоянии воспринять именно такой лаконичный, на грани медитативного акта импульс художника.

В огромных циклах набросков обнаженной модели философия художественного метода воплотилась наиболее полно. От рисунков начала шестидесятых годов, ещё несущих на себе печать тяжеловесной скульптурности “сурового стиля” можно проследить движение к пониманию рисунка как самоценного объекта. Не случаен и выбор материала для рисования. Это может быть клочок папиросной бумаги, листок из тетради в клеточку, но чаще всего – грубая желтовато-коричневая оберточная бумага, по которой так мягко ложится уголь, пастель или сангина. Художника часто привлекает поэзия разрушения материала, патина. Вот почему случайно обгоревшие во время пожара в мастерской края рисунков придали им ещё большую выразительность. Иногда, как старые мастера, художник делает свои пастели на тонированной бумаге, заставляя просвечивать фон или, напротив, рисует мелом по чёрному листу, делая рисунок ещё более напряженным и экспрессивным.

На протяжении 30 лет В. Рублёв вёл дневниковые записи, которые отражают его духовные и творческие поиски, они важны и актуальны по сей день. Вот что он писал 5 августа 1982 года:

“Искусство передачи чувств – вот что мы подозревали под колдовством искусства. Когда же сами занимаемся искусством, забываем о чувствах, а передаем всё, что угодно, загромождая, засоряя бедную голову зрителя, слушателя, читателя…”

“…Работать надо не руками, не силой, не головой даже, надо искать в себе радостный отклик на любое движение тела, на любое усилие, на каждую мысль, на малейшую работу чувства”.

И далее:

“Уныние – от невнимания к маленьким событиям, к радостным признакам движения”.

“Вот почему твердят мудрецы: довольствуйся малым! Всё состоит из малого. Только довольствуясь малым, имеешь всё”.

В течение долгого времени вокруг Василия Федоровича Рублёва в его мастерской собирались его молодые друзья и ученики, так называемая “студия Рублёва”.

Так он пишет в своих дневниках:

“Почему я не проявил себя ( в юности ) как художник? Не было среды художественной. Не было друзей художников. Теперь я создал себе среду. Я воспитал художников. Я окружил себя учениками. Я люблю их. Они любят меня. Мы преданно, влюблённо заняты творчеством. Мы думаем о новых путях, мы верим, радуясь, что наш путь - путь развития, путь жизни искусства”.

Подобно художникам Возрождения, Рублёву был присущ интерес к самым разнообразным сторонам жизни и искусства. Кроме чисто профессиональных весьма разносторонних занятий, он знал и любил музыку и поэзию, сам играл на флейте и гитаре, писал стихи.

Его творчество, его уникальные художественные достижения, к сожалению, практически не известны широко даже на родине. Для устройства судьбы огромного творческого наследия В.Ф. Рублёва предстоит ещё большая исследовательская работа: публикации, привлечение внимания культурологов, работа с музеями и , конечно же, организация выставок.

Автор статьи выражает благодарность за предоставление материалов М.В.Соколовой, вдове художника и Л.А. Дорофеевой.